Дверь в Зазеркалье. Книга 1 - Страница 60

– Да вижу-вижу, что ты злишься?

– Я не злюсь, просто нервы уже ни к черту. Посмотрел бы я на тебя, если б ты просидела столько дней взаперти. Достали уже твои книги и разговоры с мамой.

– А что тебе моя мама? По-моему, она хорошо к тебе относится при всех разговорах, которые идут в городе.

– И что же это за разговоры, интересно?

– А то ты не знаешь? Конечно же, в основном о ребятах, которых похоронили. Так это ж ещё никто не знает о том, кто реально дом поджёг.

– Ладно, – послышался зевок в темноте, – ты молодец, Анюта, классно развела Серёгину тёлку на информацию про этот домик. Ты, кстати, при любом раскладе молчи о своём участии в этом деле. Просто забудь об этом и всё. Два человека это уже группа, и ты, девочка, можешь лет семь получить за участие в групповом организованном преступлении. Ты это понимаешь своими куриными мозгами?

– Понимаю, – помедлив, ответила Аня, – да, наверное, я курица, но без тебя я не представляю свою жизнь. Не хочу даже думать об этом, так что, знай, если тебя вдруг посадят, я тоже пойду за тобой.

– Дура ты, Анька, хоть я и люблю тебя такой, какая ты есть. Ты, чё, не понимаешь, что в случае если нас повяжут, то есть, я хочу сказать, меня повяжут, поскольку я никогда не признаюсь в том, что ты была рядом, то сидеть мы будем на разных дачах и выйдем оттуда уже совсем другими людьми. От нас нынешних, в особенности от тебя, мало что останется. Поэтому, декабристочка ты моя, даже думать об этом забудь. Ты просто будешь ждать, если мне не повезёт, да только я думаю, что всё будет хорошо.

«Напрасно ты так думаешь, тварь, тебе уже никогда не будет хорошо, это я обещаю», – подумал Сергей, жадно ловя каждое слово.

На скамейке замолкли. Потом Оса щелчком выбросил в темноту окурок, хрустнул суставами, потягиваясь, и сказал:

– Послезавтра по темноте смотаюсь домой, у брата день рождения. Ты же знаешь, кроме меня его никто не любит, даже мать, хотя, судя по всему, она вообще никого не любит.

– А что, у него нет никаких шансов поправиться?

– Очень слабые, если честно. Детский церебральный паралич мимоходом не лечится, а заниматься им серьёзно некому: я должен деньги зарабатывать, а матери – пофигу. Такой вот расклад, подруга. Правда, я не так давно в Славянске книжицу одну случайно купил. Там чудак с таким же диагнозом, как и у брата, рассказывает о том, как он себя одной силой воли за пять лет привёл практически в нормальное состояние, какие упражнения придумывал для этого, какие снаряды сам мастерил. Молодец мужик, уважаю таких. Олег ведь ходит, только очень плохо и стесняется этого. Подарю ему эту книжку в день рождения. Кто знает, может это его шанс.

– Дай-то Бог, жаль его, такой красивый, умный и такой несчастный мальчик.

На скамейке опять затихли. Где-то далеко вдруг залаяла собака и тут же, взвизгнув, умолкла. В глубокой тишине чуть слышно запел сверчок, затем откликнулся другой, третий.

– А ты не боишься, что Сергей тебя может вычислить? – спросила вдруг Анна.

Оса ответил не сразу:

– Ты знаешь, скажу тебе честно, немного боюсь, хотя тебе ли не знать, что я вообще никогда и никого не боялся. А вот его боюсь, он сильно изменился за этот год. Я бы никогда не поверил, что такое возможно, если бы сам не видел на ринге, особенно тогда с Философом, помнишь? Полный мрак, как он его уделал. А уж, поверь, Философа совсем не просто уложить на пол.

– А если он узнает о тебе всё?

– Что, всё?

– Ну, про дом, про ребят…

– Никогда даже не заикайся об этом вслух, это не моих рук дело и кончен разговор. Тебе всё понятно? Ты, кстати, тоже была тогда у дома, причём, по собственному настоянию, радость моя.

– Да, мне всё понятно, и как раз поэтому ты таскаешь бритву у себя в кармане. Интересно, для чего? Виски подбривать или карандаши затачивать?

– Заткнись и запомни, Анна, никогда никакой бритвы ты не видела. Всё ясно?

– Всё. Заткнулась и забыла, как скажешь, но только и ты не будь идиотом, выбрось её.

– Придёт время – выброшу.

– Слушай, а может не стоит тебе ходить домой? Опасно всё-таки.

– Да нормально, во-первых, все уже слегка успокоились и расслабились, а, во-вторых, я пойду попозже, когда стемнеет, одним путём, а вернусь другим – через мост над оврагом. Этой дорогой ночью только сумасшедшие ходят, но я пойду.

– Ну, смотри, тебе виднее, хотя сердце моё подсказывает, что лучше бы этого не делать.

– Не каркай, подруга, всё будет путём, я сказал. Идём-ка лучше спать.

– Да, идём, уже поздно. Господи, как я устала, и когда только это всё закончится, – неожиданно с тоской произнесла девушка.

– Скоро, потерпи ещё немного, сдашь свои экзамены, и уедем в Новочеркасск. Там я найду способ затеряться. Ну, идём-идём, расслабимся.

– Кто о чём, а ты всё о своём, – коротко рассмеялась она, – идём, маньяк.

Тихо хлопнула входная дверь, провернулся ключ в замке, на мгновение вспыхнул и погас свет в прихожей. Всё стихло, и Сергей перевёл дыхание. Информации было более, чем достаточно. Осталось только правильно ею воспользоваться. Он поднялся и бесшумно, словно призрак, растворился в темноте.

...

16. Провинция: Варфоломеевская ночь

Никому ещё не удалось обмануть свою судьбу.

Жизненные наблюдения

Весь следующий день Сергей был занят тем, что сдавал последний экзамен. Это была математика, и он твёрдо знал, что проблем здесь не будет. Так и случилось. Он легко решил все задачи, тщательно проверил написанное и сдал работу учителю. Через полчаса из класса вышел и Лёха. Сергей просмотрел его черновики и с удовлетворением отметил, что друг, с которым они последнее время занимались вместе, оправдал его ожидания. Вместе они дождались, когда выйдут Зинуля и Ирочка, и побежали на пляж. Девушки, попискивая, в кустах переоделись в купальники, затем все вместе поплавали наперегонки в устье Боровой и растянулись, блаженствуя, на белоснежном горячем песке.