Дверь в Зазеркалье. Книга 1 - Страница 41

– Как можно! Конечно же, не забуду.

– Ну, пока, боксёр.

– Пока, дорогая, я буду скучать по тебе.

– Я тоже, – ответила она и добавила, смеясь, – обалдеть, как быстро ты взрослеешь, дорогой, и как становится всё интереснее и интереснее.

Они весело расстались. Сергей быстро пошёл к спортзалу, у него в запасе было ещё минут семь. Ему было хорошо. Улыбка непроизвольно блуждала по его лицу, когда он вспоминал Ирочку и её холодную, упругую и удивительно ароматную щёчку.

После тренировки, сидя в раздевалке, Лёха, хитровато улыбаясь, спросил:

– Ну, что ты решил насчёт Нового года? Будешь?

– Можно подумать, ты не знаешь. Проще войти в клетку к голодному льву, чем отказать в чём-то Ирочке. Признайся честно, твоя работа?

– Не буду отпираться, я намекнул Ирочке о твоём одиночестве. Ты, что, не рад?

– Да, как тебе сказать, скорее рад, чем нет. Только как-то очень просто всё…

– Послушай, брат, – перебил его Лёха, – я тебя прошу, не заморачивайся. Ирка классная девочка, не пожалеешь, я отвечаю.

– Интересно, брат, откуда такая уверенность? Ты её настолько хорошо знаешь?

– Да, неплохо, но не подумай чего нибудь такого. Чисто дружеские отношения, иначе моя Зинуля оторвёт мне всё, до чего сможет дотянуться, ты же её знаешь. Ирочка, конечно, не ангел и не монашка, да она и не прикидывается недотрогой, но подружка у тебя будет классная, сам увидишь, с ней не соскучишься.

– Это я заметил….

– Что, уже? Ну, молодец, Ирочка. Серый, признайся, как она тебе? Понравилась?

– Если сказать честно, то да, понравилась: с ней легко.

– Ну, и ладушки. Значит, Новый год впервые встречаем вместе, всей командой. Это хорошо.

– А ты на школьный бал придёшь?

– Конечно, моя же Зинуля из твоего бывшего класса. Мне мать впервые в жизни настоящий костюм купила и туфли к нему. Буду, как денди лондонский одет…

– …и, наконец, увидишь свет, – смеясь, продолжил за него Сергей, – потопали домой, Казанова.

Дома Сергея ожидал сюрприз. Родители, решив, что их сын уже достаточно взрослый, купили ему из отцовских премиальных костюм, белоснежную рубашку и отливающие матовой кожей чешские туфли «Цебо». Тонкой шерсти костюм производства ГДР был черный, однобортный, застёгивался на две пуговицы. Как раз о таком втайне подумывал Сергей, внимательно рассматривая, во что одеты герои фильмов. Мать достала швейную машинку и быстро подогнала костюм по фигуре так, что он сидел, как влитой. Из глубины зеркала на него смотрел элегантный молодой человек. Мать, глядя на взрослого сына, всплакнула от полноты чувств. Отец, как человек прагматичный, заметил, что нужен галстук и тут же выделил для этого необходимые деньги.

Сергей сбегал в магазин и из небольшого количества имеющихся в наличии галстуков выбрал один: цвета бордо, мягкого шёлка. Молоденькие продавщицы, томящиеся от безделья, охотно показали ему, как правильно завязать узел, а затем наперебой стали приглашать его на танцы. Взмокший от такого обилия женского внимания, Сергей обещал подумать и быстро рванул домой.

Смотрелся галстук в комплекте с костюмом и белой рубашкой очень хорошо. Буквально через несколько минут после этого позвонил одноклассник. Ему брат из Москвы привёз две бабочки под костюм, одну серого цвета, другую черного. Если есть желание, одну он мог бы презентовать. Желание было, и Сергей выбрал себе черную. На семейном совете было решено, что на такое событие, как школьный бал, следует, конечно же, одеть бабочку. Особенно на этом настаивали сёстры, восторженно разглядывая необычно нарядного и сразу как-то резко повзрослевшего брата.

Незаметно пролетели три дня, поглощённые учёбой, тренировками и подготовкой к Новому году. Каждый вечер Сергей провожал Ирочку домой. Они весело болтали ни о чём, смеялись без повода и всё смелее целовались на морозе. Оба с нетерпением ожидали школьного бала. И он, наконец, пришёл.

В школе было шумно и весело. Нарядные старшеклассники и не уступающие им молодые учителя заполнили актовый зал. Звучала музыка, создавая праздничное настроение. Сергей слегка опоздал и зашел в числе последних. Его появление было встречено гулом голосов. Увидеть здесь, в заштатном городишке, человека в бабочке можно было нечасто и только в кино. Ирочка Лавренёва, выглядевшая так, словно она только что сошла с подиума, из центра зала помахала ему рукой, привлекая внимание окружающих:

– Серёжа! Иди сюда, я заняла нам места.

Чувствуя себя неловко, под весёлые замечания одноклассников он протиснулся к ней и, облегчённо вздохнув, сел. Начался праздничный концерт.

– Серёжа, – прошептала ему на ухо, взяв под руку, Ирочка, – ты выглядишь просто потрясно. И такой взрослый, что я даже робею.

– Ирочка, перестань робеть, ты меня пугаешь.

– Хорошо, уже перестала. Обрати внимание, как на тебя смотрит Тамара Андреевна.

Тамара Андреевна Кикнадзе, стройная брюнетка с несколько суровой грузинской внешностью и стальной, как им казалось, силой воли, преподавала у них в классе математику. Это был её второй рабочий год после окончания пединститута. То есть, если разобраться, она была старше своих учеников лет на пять-шесть. Молодая учительница снимала комнату у хозяйки неподалёку от дома Сергея. Нередко они шли в школу вместе к первому уроку, болтая по дороге о чём-нибудь отвлечённом. Девушке, в силу особенностей характера не имеющей друзей в новом для неё городе, было явно интересно общаться с рослым, начитанным и не по годам взрослым парнем.