Дверь в Зазеркалье. Книга 1 - Страница 159

159

Я остановил машину, снял на камеру открывающийся с высоты вид на окрестные горы. Облаками над ними были красиво подсвечены садящимся солнцем. Ещё немного и стемнеет, станет холодно и уже совсем по-зимнему неуютно.

Дома в селе оказались необитаемыми, вывеска «Магазин» была сорвана, автобусной остановкой, похоже, давно не пользовались. В свете фар дорога, ведущая дальше в горы, производила удручающее впечатление. Я не стал рисковать подвеской и развернул машину. Уже отъезжая, мне показалось, что в дальних домах слева от дороги слабо светились окна. Кто-то ещё продолжал жить здесь, несмотря на полное запустение.

Сестричка, дежурившая в отделении этой ночью, на мой вопрос, что это за селение в горах, рассказала, что ещё лет двадцать назад это было процветающее село. Сейчас там всего не больше десятка обитаемых домов. Остальные жители разъехались по разным местам в поисках работы и лучшей жизни. А каменные конструкции на земле это, скорее всего, разрушенное старое татарское кладбище.

Истекал срок моего пребывания в «Чёрных водах». Чувствовал я себя неплохо и не жалел, что приехал в эти места. Более того, я заказал себе путёвку на май будущего года с тем, чтобы закрепить результаты лечения. Последняя ночь в санатории оказалась очень неспокойной. Я проснулся где-то под утро от ощущения, что моя кровать толчками перемещается к центру комнаты. Были слышны какие-то звуки, словно рядом стонала предельно нагруженная конструкция. В коридоре слышались взволнованные голоса. Я включил свет и сразу же заметил, как раскачивается под потолком люстра. «Землетрясение» – мелькнуло в голове. Быстро одевшись, я схватил сумку с документами, ключи от машины и выбежал из комнаты. На улице толпились растерянные полуодетые люди. Прошло минут тридцать, но подземные толчки больше не повторялись. Все порядком озябли и решили возвращаться в уют номеров. Разгулявшаяся стихия утихла, постепенно погасли один за другим огни в окнах, и вскоре предутренняя тишина вновь укутала санаторий.

Утром я сложил вещи, отнёс их в машину и решил, что выеду часов в двенадцать с тем, чтобы к вечеру быть дома. А перед тем мне захотелось в последний раз проехаться по дороге, ведущей в горы, туда, где по словам покойного старика находилась когда-то обитель богов, а теперь высилась ажурная мачта сотовой связи. У разрушенного кладбища я остановился. «Интересно бы взглянуть в глаза варвару, способному разрушать могилы» – подумалось мне. Я насчитал пятнадцать надгробий, лежащих в беспорядке на площадке, расположенной чуть ниже дороги.

Везде ощущались последствия землетрясения. На сером асфальтовом покрытии виднелись свежие трещины. Некоторые из них были раскрыты сантиметров на восемь-десять. Окончательно рухнула крыша автобусной остановки. В окнах брошенных домов стало меньше стёкол. На крылечке одного из них сидел большой чёрный кот. Жёлтые глаза его равнодушно смотрели в мою сторону.

На самой низкой передаче я преодолел рытвины и двинулся дальше в горы. Вскоре дорога стала вполне сносной, и я приблизился к вершине. Мачта сотовой связи выдержала удар ночной стихии, но на склоне рядом с ней виднелся след свежего оползня, полностью перекрывшего дорогу. Дальше ехать было невозможно. Я вышел из машины и присел на отполированный ветром и дождями камень, торчавший неподалёку. Передо мной раскинулась во всём своём очаровании одна из красивейших долин Крыма. Цепь горных вершин окружала её, формируя климат и особую, неподдающуюся описанию, ауру. Я сделал несколько снимков на камеру смартфона, глубоко подышал горным воздухом, насыщая кровь кислородом, и ещё раз отметил, что аритмия практически перестала беспокоить меня.

Здесь следует заметить, что отправляясь в дальние путешествия, я всегда кладу в бардачок машины свой травматик, на который у меня есть соответствующее разрешение. Пистолет, который внешне является точной копией макарова, имеет в обойме семь патронов с резиновыми пулями. Вернее, должен иметь, поскольку в моём случае последние два патрона содержат особые пули, предназначенные на тот нежелательный вариант развития событий, когда первые пять выстрелов не произведут должного впечатления на нападающих. Они представляют собой титановые шарики, покрытые резиновой оболочкой. Внешне же патроны неразличимы. Пистолет я приобрёл два года назад, но случая применить его, слава Богу, ещё не представлялось. Инструктор при покупке пистолета говорил мне, что оружие хотя бы раз в год обязательно нужно пристреливать. Здесь, на вершине горы было совершенно безлюдно, и я решил, что это самое подходящее место. Иначе, когда ещё я смогу это сделать.

Я достал пистолет из кобуры, поменял в обойме обычный патрон на особый и стал искать подходящую цель. Моё внимание привлёк гладкий светло-серый камень, стоящий вертикально посреди оползневой массы. В центре его были видны как-бы две скрещивающиеся короткие полосы. Остатки грунта вокруг делали их нечёткими. Я подошёл и ладонью очистил поверхность камня. Теперь обнажилось ещё что-то вроде круга, и картинка стала напоминать мишень. Я отошёл метров на десять от камня, навёл пистолет на цель и сделал подряд пять выстрелов. Мой палец уже нажимал курок для очередного выстрела теперь уже особой пулей, как вдруг смутное воспоминание зародилось в моей голове: «…метка в форме круга, куда вписан крест», – сказал тогда старик, но было поздно. Рефлекторно я нажал на курок, раздался выстрел, и титановая пуля ударила в центр круга. Каменная плита под её натиском мгновенно треснула и осыпалась. За ней вскрылось квадратное отверстие, в котором на моих глазах медленно стало разгораться голубое свечение.

159