Дверь в Зазеркалье. Книга 1 - Страница 115

115

Позже, читая специальную литературу, я понял, что при моём уровне поражения структур мозга у меня был хороший шанс выкарабкаться из этой ситуации. Для этого всего лишь нужно было как можно раньше начать лечение, нужны были деньги, впрочем, даже не столько деньги, сколько упорное стремление родителей добиться желаемого результата. В моей же ситуации не было ни денег, ни желания матери.

Шло время, и шансы на излечение становились всё более призрачными. Но потом стал взрослым и начал работать мой старший брат, Оса, как вы его называете. Дома наконец-то появились деньги. Я начал проводить время в специализированных санаториях и постепенно стал, хотя и плохо, но ходить, самостоятельно передвигаться. Вы, господа, даже представить себе не можете, какое это счастье иметь возможность ходить, куда тебе захочется, не будучи привязанным к инвалидной коляске. Простите, Сергей Александрович, я могу попросить вас дать мне воды?

Переверзев поднялся и протянул ему пластиковую бутылку минеральной воды, которую держал в руке. Кирилл жадно припал к бутылке, сделал несколько больших глотков и протянул её обратно.

– Оставь себе, – проронил Сергей, – продолжай, время уходит.

– Да, простите, я вас понимаю, но я впервые исповедуюсь, если только так можно назвать эту процедуру, и у меня нет должного опыта. И, потом, это ведь ваша идея, не так ли. Должен признаться, что-то в этом есть для меня неожиданное. Если вы не против, я продолжу, прошу только набраться терпения и выслушать меня до конца.

Так вот, пожалуй, только брат любил меня по-настоящему. Он разговаривал со мной, покупал лакомства, так необходимые детям, приносил книги, которых с возрастом нужно было всё больше и больше. Они становились разнообразнее и сложнее по содержанию. Я заметил, что он даже гордился тем, какие умные книги читает его младший брат. Это стало особенно заметно, когда в его и нашей жизни появилась Анна. Вам ведь знакомо это имя, не так ли, Сергей Александрович?

– Да, – сдержанно ответил Переверзев, – нам знакомо это имя, не отвлекайся.

– Понимаю ваши чувства, – лёгкая улыбка в очередной раз промелькнула на его лице, – и, с вашего позволения, продолжу. Анна существенно украсила и разнообразила мою жизнь. Когда я увидел её впервые, то подумал, что красивее девушки я не видел и не увижу никогда. Я мог часами сидеть, вызвав в памяти её образ и любуясь им. Помимо стороны чисто эстетической, связанной с появлением Анны в нашем доме, у меня появился новый собеседник. Причём, собеседник очень неглупый и образованный. С ней, в отличие от брата, можно было обсуждать те книги, что я читал, она заставила меня перечитать практически всю классику. Моё чтение из бессистемного стало организованным. Под её руководством я стал учить английский и довольно быстро достиг в этом направлении существенных успехов.

У меня оказались недюжинные филологические способности. Кстати, сейчас я свободно изъясняюсь на пяти европейских языках, сносно владею японским и основными диалектами китайского. Признаюсь, тогда я не мог понять, что связывало эту непростую девушку и моего брата, с его убогим уровнем образования и такими же запросами. И только значительно позже до меня дошло, что гормональный бульон в организме женщины нередко затмевает разум, толкая её на неожиданные, а порой и неразумные поступки. Но это понимание придёт значительно позже, а тогда я испытывал восторг при виде Анны. Я даже мечтал о том, что они поженятся, уедут жить куда-нибудь в другой город, который непременно будет находиться на берегу моря, и заберут меня с собой. И тогда для меня началась бы совершенно иная, не похожая на ту, что меня окружала, счастливая жизнь.

Возможно, так бы и случилось, если бы не та роковая ночь, когда брат пришёл ко мне в день моего рождения. Он появился с наступлением темноты, принёс в подарок книгу о том, как парализованный человек силой собственной воли вернул себя к нормальной жизни. Потом это книга стала моей библией и помогла частично вернуться к жизни. Жаль, что она не попала в мои руки раньше. Брат ушёл уже довольно поздно, ближе к полуночи. Не знаю, что толкнуло меня на это, но я пошёл за ним. Не все об этом догадывались, но к тому времени я уже мог довольно сносно передвигаться, хотя это и давалось мне всё ещё тяжело.

Незаметно следуя за братом, я дошёл до оврага, увидел как он пошёл по мосту, как вдруг, ярко освещённый серебристым светом полной луны, навстречу ему с другой стороны стал удивительно быстро приближаться человек в чёрном. Они встретились примерно на середине моста. Чёрный человек легко поднял моего брата и швырнул его вниз. Раздался глухой звук упавшего с высоты тела, и наступила жуткая тишина. Чёрный человек, склонившись через перила, смотрел вниз, туда, где лежал мой брат. И тогда я, не помня себя, вдруг стал кричать на одной высокой пронзительной ноте. Человек на мосту отпрянул от перил и мгновенно оказался рядом. Он положил руки мне на голову, я стих и, уже теряя сознание, хорошо рассмотрел его лицо, ярко освещённое луной. Это были вы, Сергей Александрович.

Он смолк, переводя дыхание, и снова отпил из бутылки. В комнате царила тишина. Переверзев нарушил её:

– Да, это был я. Твой брат, чтобы ты знал, был убийцей с садистскими наклонностями. Незадолго до этого он зверски убил, медленно зарезал опасной бритвой двух ребят, которые на тот момент были чуть старше тебя. Это доказанный факт, Кирилл, если тебе это ещё не известно. И если бы не Анна, в доме которой он скрывался, я бы достал его раньше, но исход нашей встречи был бы таким же. Жаль, что с нами нет следователя с редкой фамилией Философ, он погиб далеко отсюда в тайге, но полковник Орлов тоже был свидетелем тех громких событий и может всё подтвердить, хотя кому теперь всё это нужно. Продолжай, нам важно знать, что тебя привело к нынешней жизни, к необходимости убивать детей. Всё остальное уже второстепенно.

115