Дверь в Зазеркалье. Книга 1 - Страница 114

114

Человек сорвал наушники и резко встал. Перед Сергеем, придерживаясь рукой за спинку кресла, стоял молодой мужчина лет тридцати пяти. Потом, вспоминая эту историю, все её участники, не сговариваясь, в качестве основной характеристики называли просто необыкновенную его красоту. Горящие синим огнём глаза, русые волосы, в беспорядке падающие на высокий лоб, чистое лицо, не по-взрослому пухлые губы. Так могли выглядеть только ангелы на картинах старых художников. Наушники хрустнули в яростно сжавшей их ладони. Переверзев, не опуская ствол пистолета, сказал механику:

– Посмотри наверху, нет ли там кого.

Тот бесшумно скользнул вверх по лестнице, исчез на несколько секунд, а затем появился и жестом показал, что всё спокойно. Сзади послышались шаги Орлова.

– Дайте-ка и мне взглянуть на красавца.

Он подошёл к человеку, который всё так же молча стоял у кресла.

– Твою маму! А ведь действительно красавец. Если бы не знал, чем он занимается, обзавидовался бы. Нет, ты только посмотри, Серёга, на этого херувимчика, как он тебе?

Сергей не ответил на вопрос. Он пристально вглядывался в черты стоящего на расстоянии трёх метров человека и смутные воспоминания всплывали в памяти. Он точно когда-то видел его. Где-то там, в прошлом, пересекались их пути, но где и когда? Он подошёл ближе и рывком развернул кресло на сто восемьдесят градусов. Человек пошатнулся и чуть было не упал.

– Садись, – указал ему на кресло Сергей, – нам, похоже, предстоит долгий разговор.

Тот неловко, не до конца разгибая ноги в коленях, подошёл и сел в кресло.

Переверзев, глядя на его движения, ощутил, как начинает что-то припоминать. Ещё немного и он точно вспомнит, где видел этого человека. Сергей взял стул и сел перед ним.

– Ты кто? – спросил он, – и учти, нам нужно отвечать так же правдиво, словно ты находишься на исповеди. Если начнёшь юлить, то через пару минут здесь будет один человек, у которого разговаривают даже мёртвые. Я тебе уже сейчас не завидую, но если мне придётся отдать тебя в его руки, то ты на себе в полном объёме узнаешь, что чувствовали, умирая, те дети, за которых ты получил деньги. Ты всё понял?

– Да, Сергей Николаевич, я всё понял, – внятно и без тени страха в голосе ответил человек, сидящий в кресле, – вы действительно не узнаёте меня? – А вы припомните одну ночь из вашего прошлого, ту самую, когда вы впервые лишили жизни человека. Это было на мосту через овраг.

В памяти Сергея мгновенно всплыл узкий длинный мост, освещённый призрачным светом луны. Он словно наяву увидел пронзённое арматурными прутьями тело под ним, застывшее в неестественной позе, с зажатым лезвием опасной бритвы в правой руке, и вспомнил жуткий крик на противоположной стороне оврага. Затем был бег по ночным улицам с невесомым телом на руках, дом с продавленным диваном в прихожей, на которой он оставил его, удивившись тогда необыкновенным чертам лица мальчишки.

– Да, – сказал Переверзев, – я узнал тебя. Лёха, знакомься, перед нами младший брат человека, известного тебе когда-то под именем Оса.

– Ни хрена себе, – выдохнул Орлов, – ты это серьёзно?

– Да, абсолютно серьёзно, полковник. Похоже, меня достало наше прошлое. И как же тебя зовут, Призрак?

Лёгкая улыбка тронула по-детски пухлые губы:

– Зовите меня Кирилл, я привык к этому имени.

В коридоре послышались шаги, и в комнату вошёл Тян. Он бесстрастно взглянул на сидящего в кресле человека:

– Это тот, кого мы ищем?

– Да, это он, – ответил Переверзев, – но возникли некоторые нюансы. Я хотел бы побеседовать с ним перед тем, как мы решим его судьбу. Хотелось бы узнать кое-какие подробности. У нас есть время?

– В принципе есть. Думаю, что пару часов мы имеем. Только у меня вопрос: в итоге разговора не окажется ли так, что мы расслабимся и простим этому человеку то, что он сделал?

– Исключено, – вмешался Орлов, – это я обещаю.

Сергей не стал возражать, он заметил, как в этот момент на мгновение дрогнули мускулы на лице Кирилла.

– Рассказывай, – обратился он к нему, – как и зачем ты всё это организовал, что толкнуло тебя на эту, с позволения сказать, акцию. Одним словом, повторяю: считай, что ты в церкви на исповеди.

Лёгкая улыбка снова промелькнула в его глазах:

– Вы уверены, что хотите всё знать? Может лучше сразу покончить со всем и не вдаваться в психологические экскурсы?

– Нет, – прервал его Сергей, – мы хотим знать, как ты скатился на дно этой ямы. Начинай, у нас не так много времени.

– Хорошо, мне никогда не приходилось быть на исповеди, так почему бы и не сейчас, когда-то ведь это должно было случиться, – внятно начал своё повествование Кирилл.

– Я, господа, начну с того, что не верю в единоличное существование доброго Бога, поэтому будем считать неуместным здесь упоминание о церкви. Не верю, поскольку не могу допустить, что где-то там, в бесконечности, находится существо, по своей воле создавшее этот мир, обладающее абсолютной властью над ним и каждым из нас, и в то же время способное быть таким жестоким по отношению к тем, кто был вызван им из небытия и одарён сознанием.

Посудите сами, меня родила женщина, естественным состоянием которой было пьянство и чувство патологической ненависти к окружающему миру. Я думаю, что ко всему ещё она была и не вполне здорова психически. Вспоминая некоторые эпизоды из своего детства, я даже могу сказать, что абсолютно уверен в своих предположениях.

Я никогда не знал своего отца, но уверен, что он был во всех отношениях под стать моей матери, поскольку просто не могу представить нормального человека, способного лечь в одну постель с женщиной, которая, словно в насмешку, называла меня впоследствии своим сыном. В результате удивительного смешения генов, произошедшего, вне всякого сомнения, в пьяном угаре даже не страсти, а животного совокупления, я и появился на свет таким, как есть: с моей внешностью, хорошо организованным умом и при этом, словно в насмешку, с крайне ограниченными физическими возможностями. Детский церебральный паралич, так называлась моя болезнь.

114