Дверь в Зазеркалье. Книга 1 - Страница 90

Таким был давний друг Переверзева полковник Алексей Орлов. Его среди всех приятелей Сергея выделяла даже Мила, прощая им редкие встречи и зная, что Орлов, который не имел своей семьи, искренне любит их, особенно Машеньку, и что на него всегда можно положиться.

В сумке тихо запиликал резервный телефон, о наличии которого знали немногие.

– Слушаю, – осторожно произнёс Переверзев, обратив внимание на то, что номер звонившего ему не был известен.

– Привет, Серёга, – раздался в трубке голос Орлова, – ты можешь говорить?

– Да, могу, – улыбнувшись от нескрываемого удовольствия слышать друга, ответил Сергей, – что-то я ощущаю грусть в твоём голосе, старик, или я не прав?

– Да, есть немного, брат, – как-то вяло отреагировал Орлов, – ты, где находишься?

– В поезде, я возвращаюсь, командировка не получилась. А что случилось? Неужели тебя наказала твоя рыженькая Викуся, и вы пребываете в печали, мой комиссар?

– Не до шуток, брат. Выйди-ка в тамбур.

– Иду, – помедлив, почему-то хрипло произнёс Переверзев, чувствуя, как от дурного предчувствия холодной волной прошёл озноб по коже головы и вспотели руки. По пути в тамбур Сергей вдруг отчетливо понял, что последние дни, отгоняя эту мысль, он подсознательно ждал чего-то нехорошего, какого-то запредельного известия. Так волк со вздёрнутой на загривке шерстью инстинктивно чувствует приближение охотников.

– Не рви душу, Лёха, – отрывисто бросил Переверзев, закрывая за собой дверь тамбура, – что случилось?

– Беда, брат, – не стал искать окольных путей Орлов, – прости, Машенька пропала.

«Вот оно» – с ужасом подумал Сергей, чувствуя, как бешено забилось в груди сердце, разгоняя по телу выброшенный в кровь адреналин.

– Что ты говоришь, Лёха, – хрипло произнёс он в трубку, – как это пропала?

– Я только что вернулся от друзей узбеков, опытом обменивались, и прямо из аэропорта поехал к вам, завёз дыни и фрукты. Милку нашёл всю в слезах и соплях. Было уже пять часов, а Маша не вернулась из школы. Она обзвонила всех её подруг и учителей. Никто её не видел после занятий. Одна девочка вроде бы заметила, как Маша садилась в какую-то машину. Но она не уверена, была ли это Маша и уж точно не знает, что за машина её увезла.

– Ты что-то пробивал по своим каналам?

– Да. Я крайне осторожно поднял на ноги и своих, и тех, кто против нас. Ты знаешь, у меня много должников и информаторов. Картина в результате сложилась, прости, самая паскудная. Оказывается, за последние полгода похищено восемь детей. На самом деле похищений, насколько я понял, несколько больше, но то всё, похоже, чьи-то игры в крутых пацанов. Ты знаешь, такой бизнес не любят ни там, ни здесь. А вот эти восемь… Короче, это очень серьёзно, брат…

– Подробнее, – прервал его Переверзев, – в чем заключается эта серьёзность?

– Во всех случаях были похищены любимые дети состоятельных родителей. Я подчёркиваю: не просто дети, а любимые дети. Всегда следовало предупреждение о том, чтобы спецструктуры не ставились в известность, иначе угрожали смертью детей. И не просто смертью, а жуткой смертью. Во всех случаях был затребован очень большой, но вписывающийся в возможности потерпевшего, выкуп. Но хуже всего то, что после выплаты денег дети так и не были возвращены.

Все уверены, что это или какие-то свои новые отморозки, или залётные. Их никто не знает, нет даже предположений на этот счёт, но мне все поклялись, что втихую, чтобы, не дай Господь, не вспугнуть тварей, начнут рыть по всем направлениям. Я сам осторожен до предела, если заметил, даже общаюсь с тобой по другому телефону. Этот номер пока ещё никому не известен, звони мне только сюда, хрен знает, какие у них связи.

– Ты хочешь сказать, что полгода пропадают дети, а никто даже не чешется?

– Чешутся, ещё и как чешутся, даже создана особая группа, но толку пока от этого не много. Я просто долго отсутствовал, потому и не в курсе, да, видимо, и общественность пугать не хотят, ты же знаешь наш идиотизм. Следов никаких. Какая-то умная тварь стоит за этим…

– Я понял, – прервал его Переверзев, – слушай внимательно: Людмиле ничего не говори о моём возвращении, скажи только, что я обо всём знаю и максимально скоро буду. Скажи ей также, что мы эту проблему решим, чего бы нам это не стоило. Пусть выпьет чего-нибудь успокоительного, у неё этих препаратов более чем достаточно. Для всех, кто будет интересоваться, я по-прежнему еду в командировку и в настоящий момент нахожусь где-то между Киевом и Львовом. Наверное, они будут звонить мне, поскольку их интересуют, прежде всего, деньги. Для них я реально могу вернуться только завтра к полудню. Я буду ждать их звонка и тебе больше звонить сегодня не стану.

В одиннадцать встреть меня в Дзержинске. Купи чистую симку и займись сбором информации о родителях пропавших детей. Сделай это максимально подробно, до седьмого колена, до любовниц и любовников, до клиентов, поставщиков услуг и товаров, до движения денег на счетах и тайных интересов. Информация должна быть в электронном виде, по мере поступления сбрасывай её Зурабу, его адрес у тебя есть. Ты всё понял?

– Да, я всё понял. Чувствую, брат, мы их сделаем, и, поверь, до суда это дело не дойдёт. Я их порву на месте, ты меня знаешь…

– Хорошо, – остановил его Сергей, – действуем. Успокой насколько это возможно Милку. Придумай что-нибудь. И ещё раз: максимум информации, не отметай ничего, даже если это покажется тебе ненужным. Это очень важно, часто вся суть кроется в мелочах.