Дверь в Зазеркалье. Книга 1 - Страница 51

Однажды зимой, когда было уже заполночь, его выгнали на улицу и велели уходить. Манах постоял у двери в недоумении, а потом развернулся и медленно побрёл домой. Было очень холодно и ветрено. Шёл мелкий снег. Манах несколько раз пытался взобраться по крутому склону, но каждый раз скатывался вниз. Тогда он решил пойти в обход вдоль железнодорожной колеи. Он шел против ветра, спотыкаясь и падая, поднимался и снова шёл. Он уже давно прошёл нужный ему поворот, но механически переставлял ноги со шпалы на шпалу, продолжая свой путь. Сойдя с колеи, Манах неожиданно провалился в глубокую яму, заполненную снегом. Какое-то время он барахтался, пытаясь выбраться, но потом устал и почувствовал, что под снегом ему теплее, чем снаружи. Тогда он натянул себе пальто на голову, засунул замёрзшие руки глубже в рукава и затих.

Вскоре пришло блаженное тепло и покой, успокоился грызущий червь в голове. И уже не нужно было бояться, что появятся безликие жуткие призраки в черном, что грязная немытая тетка не даст тебе стакан мутного самогона, что станет привычно плакать и упрекать рано поседевшая мать. Потом он вдруг с высоты в несколько метров увидел себя, неподвижно лежащего под тонким слоем снега. Он отчётливо понимал, что замерзает, но это было совсем не страшно. Он поднял голову и увидел Свет. В нём было столько радости и тепла, что Манах с облегчением рванулся к нему и забыл о себе, медленно замерзающем рядом с домом станционного смотрителя.

Его тело нашли уже весной, когда начал сходить снег, и похоронили на старом городском кладбище. У гроба его провожали только мать и малолетняя сестра.

Через пару недель, когда в городе стало непривычно спокойно, появился Оса. Ему дали на заводе путёвку и впервые в жизни он побывал в санатории. Дома его ждала неожиданность: весь его мир рухнул. В одночасье не стало той власти, которая сладко грела самолюбие и к которой он так привык. И это было плохо. Оса был достаточно умён, чтобы не поверить в черных призраков. Он знал, что это, конечно же, были реальные люди. Их следовало во что бы то ни стало найти и разобраться. Слово «разобраться» имело много оттенков: от «найти общий язык» до «ликвидировать».

Прежде всего, он собрал свою верхушку и запретил появляться маленькими группами. Теперь на танцы шли толпами и возвращались точно так же организованно. Стало известно, что у некоторых при себе были обрезы, изготовленные из охотничьих ружей. Напряжение, спавшее было в городе, снова стало нарастать.

Ребята на тренировках рассказывали, что с ними довольно настойчиво, но, правда, мирно пытаются общаться люди Осы. Все разговоры сводился в итоге к попыткам выяснить, чем занимается Сергей и его команда за пределами спортзала. Стало ясно, что Оса пытается связать происходящее с нападением на Дёру.

Неожиданно для Сергея в разных точках города были совершены нападения на большие группы организованных пацанов. Все они происходили по одному сценарию. Из темноты вылетали короткие арматурные пруты и попадали в толпу, которая от неожиданности бросалась бежать. Бегущих последними догоняли тени в черном и жестоко избивали теми же арматурными прутами. Поразмыслив, Сергей после одной из тренировок остановил Кузьму и, пристально глядя ему в глаза, спросил:

– Признавайся, твоя работа?

Кузьма вначале довольно естественно удивился, словно не понял о чём идёт речь, но потом признался:

– Ну, наша… Сергей, нельзя же, чтобы только вы разбирались с рубежанскими. Дёра ведь и наш тренер тоже.

– Дурачок, а ты в курсе, что они теперь ходят с обрезами. А если пальнут со страху по вам, тогда что?

– Ну, не пальнули же пока, – резонно ответил Кузьма.

– Так это же пока! Кто ещё с тобой участвует в этом?

Кузьма перечислил практически весь состав юниоров.

– Мы же осторожно, – добавил он, – собираемся каждый раз в другом месте. Расходимся по одному и дворами домой. На улице никто не появляется. Всё тихо.

– Хорошо, партизаны хреновы. Давай договоримся так: отныне никакой самодеятельности. Если даже очень захочется повоевать, предупреждаешь меня. Понял?

– Понял, – неохотно согласился Кузьма.

Сергей, как обычно, вечером готовил уроки во флигеле и спал там же. Родители и сёстры ночевали в доме. Мать успокаивалась и засыпала только тогда, когда гас свет за занавешенными окнами флигеля.

Эта ночь выдалась безлунной и ветреной. Уроки на завтра уже были сделаны, и Сергей невольно прислушивался к порывам ветра. В голове после разговора с Кузьмой бродили неясные мысли, вызывая такие же не сформированные до конца желания. Внезапно он встал, быстро оделся во всё тёмное, сунул в карман капроновый чулок и нунчаки. Одно из окон флигеля выходило на сторону, невидимую со стороны дома. Сергей распахнул створки и осторожно спрыгнул на землю. Он закрыл окно и прислушался. Порывы ветра заглушали все иные звуки. Вскоре глаза привыкли к темноте, и Сергей особым шагом, бесшумно, как учил Дёра, скользнул в сторону сада.

Он, перемахнув через несколько заборов, пересёк две соседские усадьбы и оказался у Озера. В лицо пахнуло сыростью. Вдоль берега по узкой тропинке, вьющейся среди высокого сухо шуршащего камыша, Сергей вскоре вышел к балке, где брали начало ручьи, питающие Озеро, и оказался на чужой территории. Отсюда начинался рубеж, пригород, откуда и совершали свои набеги рубежанские пацаны. Прячась за стволами деревьев и в тени заборов, Сергей двинулся внутрь. Все его чувства были обострены до предела. Сказывалось отсутствие рядом надёжного Лёхиного плеча.