Дверь в Зазеркалье. Книга 1 - Страница 153

• Предыдущая
• 153 / 163
• Следующая

Боги были очень могущественны. Они могли менять сущность вещей, делали невесомыми и легко перемещали огромные камни, те самые, что стоят в степи. Это они научили людей письменности и счёту, показали как находить в земле полезные руды и плавить из них медь и железо. В те времена никто не осмеливался, перевалив горы, напасть на степных людей. Многорукие стражи на расстоянии огнём поражали незваных гостей, а слухи о том, как они были разбиты, охраняли долину лучше крепостных стен.

Так продолжалось много лет, но однажды среди богов что-то произошло. Часть их тайно покинула эти места и ушла через перевал на запад. При этом они унесли с собой то, без чего летающая повозка не могла уже мгновенно перемещаться в Великом Ничто. Тогда оставшиеся боги послали вслед за ушедшими своих железных воинов, а сами ушли вглубь горы и перестали выходить к людям. Рассказывают, что железные воины, посланные вдогонку, так и не вернулись к своим хозяевам. До настоящего времени вход в подземное жилище богов завален камнями и охраняется духами горы. Нельзя приблизиться к тому месту и уйти живым. Поэтому наш народ почитает саму гору, как святыню, но никогда не ходит туда, чтобы поклониться тем, кто когда-то дал им знания.

Старик трубкой указал направление, которому нужно следовать, чтобы увидеть священную гору. По случайному стечению обстоятельств оно совпадало с направлением движения нашей экспедиции. Мы долго ещё разговаривали у костра на тему пришлых богов и только глубокой ночью разошлись по своим палаткам.

Над нашим лагерем небо было усеяно россыпью удивительно крупных и чистых звёзд. Наискосок, перечёркивая это переливающееся великолепие, пронёсся метеор и тут же угас, так и не долетев до земли. В это время года увидеть такое явление не представляет труда, стоит только поднять голову и задуматься о том, одни ли мы в бесконечном космическом пространстве.

Находясь под впечатлением от рассказа старика, я уснул не сразу, и во сне виделись мне всё те же боги в странных одеждах, поверженные титаны и огромные гекатонхейры возле них с оружием в руках.

А ночью, ближе к утру, мы явственно ощутили подземные толчки. Сказалась близость гор. Встревоженные, но не напуганные, мы обсудили это происшествие у ещё непогасшего костра и разошлись досыпать, решив, что всё в руках Божьих, и в надежде, что сия безжалостная стихия не застанет нас на перевале».

«10 августа 1903 года.

Пишу на следующий день, поскольку вчера было много работы по обустройству лагеря. На общем совете решено несколько дней отдохнуть после утомительного многодневного подъёма в горы. Мы имеем намерение перейти через перевал в двадцатых числах августа, чтобы здесь, на высоте, нас не застали холода. Наш бивак расположен, как я уже говорил, у горячего озера. Его вода и на самом деле обладает, видимо, целебными свойствами. Вчера мы все приняли ванны, после чего спали, словно убитые. А утром обнаружили, что у нас буквально на глазах затянулись раны и ссадины, полученные в пути, улучшилось самочувствие.

Второй день мы наслаждаемся бездельем, стреноженные лошади пасутся на прекрасном альпийском лугу неподалёку, запах готовящейся пищи непроизвольно заставляет сглотнуть слюну. Здесь нет даже вездесущих комаров и гнуса. Наверное, так должна выглядеть страна для праведников по ту сторону жизни.

Вадим Владимирович перед обедом предложил мне поупражняться в стрельбе из маузера. Он уже неоднократно давал мне уроки этого воинского искусства и, позволю себе заметить, что все они идут на пользу. Уже сейчас я мог бы смело принимать участие в дуэли, если бы это происходило лет эдак сто назад, и если бы кто-то, упаси Господь, умышленно затронул бы мою честь или честь моей женщины. Обидчику вскоре пришлось бы пожалеть о своём неосторожном поступке.

Сегодня я учился стрелять, используя деревянную кобуру пистолета в качестве приклада. После соединения маузера с кобурой в единый предмет, получалась, по сути, короткая винтовка, и результат моей стрельбы существенно улучшился. На пятьдесят шагов я безошибочно сбил все предметы, которые для меня расставил на выступе скалы отставной капитан. Не скрою, похвала боевого офицера очень ценна для меня, но я стараюсь не подавать вида, что горд этим своим достижением.

После обеда все разбрелись по сторонам, преследуя каждый свои цели. Мы с Гутаревым решили подняться к ближайшему хребту с тем, чтобы сделать рекогносцировку местности. По тропинке, едва заметной в густой траве, мы прошли не более пятисот метров, когда неожиданно оказались на краю каменного карниза, который оканчивался крутым обрывом. Судя по свежему излому пород, он образовался совсем недавно, когда вследствие землетрясения часть горы рухнула вниз. Мы остановились и замерли, подумав, очевидно, об одном и том же.

Перед нами была невысокая горная цепь с волнистым очертанием пяти вершин над ней. Внизу к её подножью примыкала закрытая со всех сторон долина. Впрочем, возможность опуститься к ней со стороны нашего лагеря, видимо, всё же была. Мы просто не искали этот спуск, поскольку наш маршрут пролегал несколько в стороне. В центре этой долины отчётливо виднелось нечто, напоминающее совершенно прямой, неглубокий и узкий разлом. Заканчивался он у подножья горы, где в беспорядке лежали каменные блоки.

Гутарев, как человек военный и наблюдательный, первым обратил внимание на то, что поверхность долины идеально гладкая и на ней отсутствует растительность, что разлом имеет слишком ровные очертания, а в каменной кладке у подножья горы имеет место некоторая закономерность. Я, присмотревшись, вынужден был согласиться с ним.