Дверь в Зазеркалье. Книга 1 - Страница 30

Шестнадцать лет это самое время для первой, той самой чистой любви, какая может быть только в таком возрасте, на переломе от детства к юности. Аня Залевская была самой красивой девочкой в их классе. Впрочем, это была уже и не девочка вовсе, а полностью сформировавшаяся молодая девушка, готовая к любви. В мае, когда на улице буйствовала весна, Сергей перед уроком физкультуры неосторожно влетел в женскую раздевалку. Его оглушил визг полуодетых девушек и совершенно ослепила Анна, стоявшая в центре весёлой толпы одноклассниц в белых трусиках и таком же лифчике. Из окна на девушку падал луч света, и в нём она казалась невесомой, словно сотканной из солнечных бликов. Её большие черные глаза смотрели на него весело и с каким-то вызовом: ну, как я тебе? Сергей, без единой мысли в голове, стряхнул с себя брошенные в него женские вещицы и вышел из комнаты, отчётливо понимая теперь смысл слова «ошеломлённый».

После школы он тайно последовал за Анной, которая шла, весело болтая с подругами. Неподалёку от её дома в зарослях сирени Сергей нашёл скрытую от посторонних глаз скамейку. Здесь он и просидел до вечера, мысленно проигрывая в голове всевозможные ситуации, благодаря которым девушка стала бы вдруг для него не просто одноклассницей, а тем единственным человеком, ради которого стоило жить и умереть. Только так, и не иначе! Только так: жить и умереть… Непривычно сладко ныло сердце, а вернувшись домой, он впервые узнал, что такое бессонная ночь.

Тайное рано или позже становится явным, и вскоре все уже в школе знали, что Серёга втрескался в Анечку. После одного из субботников Анна вдруг подошла к нему и сказала:

– Я иду домой, одна. Ты не мог бы проводить меня?

Сергей, чувствуя, как горит его лицо, ответил:

– Да, конечно, если хочешь.

– Хочу, – твёрдо ответила девушка, и они, сопровождаемые насмешливыми репликами одноклассников, пошли вместе.

А потом наступило лучшее время в его жизни. Они расставались только на ночь, когда Сергей вынужден был возвращаться домой. Вместе готовили уроки у неё в доме, ходили в кино на дневные сеансы, поскольку на вечерние её не отпускали родители. Он познакомил её со своей библиотекой. Робко они начали целоваться и изучать свои тела, растворяясь в сладостной истоме и предвкушении чего-то невероятно волнующего, запретного. Они засыпали и просыпались с мыслями о предстоящей встрече. В июле Аня с родителями уехала на море. Как невыносимо долго тянулось это время, и какой бурной была встреча истосковавшихся друг по другу молодых влюблённых. А потом случилось нечто ужасное.

Шахтёрский город, в котором они жили, отличался крутыми нравами. После войны на восстановление разрушенных шахт прибыли тысячи досрочно освобождённых заключённых. Они и формировали нравственный климат в городе в соответствии со своими понятиями. В дни выдачи зарплаты в городе пили водку. Пили много, пили, насколько хватало денег и здоровья. Сопровождалось это жестокими драками, массовыми, стенка на стенку. Нередко они заканчивались поножевщиной. Тогда та часть контингента, которой повезло, возвращалась туда, откуда прибыла, а другая, которой повезло меньше, пополняла местное кладбище.

С годами эти страсти поутихли, но отзвуки былой славы оставались в рассказах повторно вернувшихся, заметно присмиревших и постаревших зэков. Эти рассказы ложились на благодатную почву мальчишеских представлений о настоящей жизни. В городе формировались группировки по территориальному признаку. Крупские держали центр города и собирались в сквере возле кинотеатра, носящего имя жены вождя мирового пролетариата. Здесь же в сквере находился центр культурных развлечений – танцплощадка. За обладание центром шла постоянная война с другими группировками, которые возникали на окраинах: дубравскими из района, населённого в основном цыганами, мельковскими из района шахты имени Мелькова, рубежанскими из села Зарубежное, которое, по сути, слилось с городом, и многими другими. Верховенство всегда принадлежало крупским, хотя и давалось это нелегко.

Так случилось, что к этому времени часть взрослых ребят из центра забрали в армию, другая часть отправилась изучать особенности жизни по этапу. Оставшаяся мелюзга не представляла никакой угрозы для жителей окраин, и в окрестности клуба имени Крупской, жившие всё-таки по определённым понятиям, хлынула волна беспредела. С наступлением темноты стало опасно появляться на улицах не только подросткам, но и взрослым, детям. Избить любого могли просто так, для развлечения. Пошли слухи о том, что насилуют девушек, угрозами принуждая их к молчанию. В отдельные районы города ночью боялась сунуться даже милиция.

Особой жестокостью отличались рубежанские. Возглавлял их некто Шершнёв по кличке Оса. Закончив восемь классов, он пошел учиться в училище, окончил его и уже работал на содовом заводе. Почему-то в армию его не взяли. Среднего роста блондин с ярко-синими холодными глазами и хорошей фигурой, он пользовался большим успехом у девушек и непоколебимым авторитетом у братвы. В драках отличался редкой жестокостью. Сторона, за которую дрался Оса, побеждала уже только за счет одного его присутствия.

Сергей, с его книжным миром и внезапно вспыхнувшей всепоглощающей любовью, был весьма далёк от этих жизненных коллизий. Он был счастлив, глуп и не ведал, что ждёт его. В тот августовский день Сергей и Аня, нацеловавшись до одури на старом диване в библиотеке, решили пройтись по парку.

Уже вечерело, и в старом парке было пустынно. Они молча шли по аллее, взявшись за руки, погружённые в свои мысли, и не заметили, как оказались за танцплощадкой. В нескольких шагах перед ними, в тупичке, на составленных скамейках сидели парни весьма непрезентабельного вида. У их ног стояли бутылки с пивом и водкой. В воздухе пахло воблой и сигаретным дымом. Анна испуганно прижалась к Сергею: