Дверь в Зазеркалье. Книга 1 - Страница 23

«Правый тоннель, имеющий форму идеального овала с расположенной горизонтально большей осью, приводит меня на вершину холма. Я сижу на земле, поросшей плотной низкорослой травой, и смотрю на раскинувшийся передо мной жёлто-зелёный мир. Был день, в небе довольно тускло светило огромное оранжевое солнце. Его лучи не скрывают очертания двух бледных лун у самого горизонта.

Светло-жёлтый низкорослый лес тянется слева от меня до подножья невысоких гор. Справа и сзади до горизонта уходит теряющаяся в мареве равнина. А ниже холма простирается прямая как стрела дорога, вымощенная жёлтым камнем. Это невообразимо старое сооружение, ведущее из ниоткуда к подножью колоссальной пирамиды, неподвижно висящей у горизонта. Её срезанную вершину венчает зеленоватого цвета шар, от которого при моём взгляде на него начинают равномерно расходиться в стороны волны оранжевого света. Одна из этих волн касается меня, и я мгновенно оказываюсь у очередного перекрёстка, чтобы снова попасть неизвестно куда».

Окончательно я пришёл в себя только на следующий день. Болела шея справа, и до спазмов в желудке хотелось есть. В комнату вошла мать. Она улыбнулась, увидев, что я лежу с открытыми глазами.

– Как дела, Санёк? Как ты себя чувствуешь?

– Нормально, только есть хочется.

– Сейчас я принесу тебе бульончика, потерпи.

Вскоре я пил невероятно вкусный куриный бульон, чувствуя, как силы возвращаются в мой ослабевший после болезни организм.

– Мам, – осторожно спросил я, возвращая пустую чашку, – скажи, а я всё-таки кто: Санька или Серёжа?

Мать настороженно взглянула на меня, потрогала лоб.

– Что это ты за глупости спрашиваешь: до сих пор был Санькой им и останешься. И не морочь мне голову, я и без того устала за эту неделю.

Да, это точно была она, моя мама, а не та, что приходила ко мне там, когда я был болен. Всё вернулось на круги своя, и слава Богу, что так, а не иначе. Хотя, признаться, мне нравилось быть Сергеем. И я надеюсь, что смогу отыскать дорогу в тот странный, пронизанный тоннелями мир, поскольку мне известно то место, где на краю утёса неподалёку от раскопа лежат вросшие в землю два одинаковые с виду камня.

...

7. Охота на лису

Сновидение – субъективное восприятие образов, возникающих в сознании спящего человека. Спящий во время сна обычно не понимает, что спит, и воспринимает сновидение как объективную реальность.

А теперь представьте ситуацию: вы спите, вам снится луг, на котором растут ромашки, вы просыпаетесь, и в руках у вас – только что сорванный жёлто-белый цветок.

Так в какой же реальности вы находитесь?

Википедия (правленая статья)

Эта ночь была такой же тёплой и безветренной, как и все предыдущие в этом первом, уже уходящем месяце лета. Залитые серебристым светом полной луны, словно выкованные из металла неподвижно застыли старые дубы, сосны и река в окрестности пионерского лагеря «Долгая Балка». Но в три часа ночи над верхушками дремлющих деревьев неожиданно пронёсся резкий порыв ветра, возникшего словно ниоткуда. Вслед за этим в небе над безмятежной гладью лесного массива сформировалась огромная воронка из бешено вращающегося по часовой стрелке холодного воздуха. Из её направленного к земле острия медленно вытянулась прозрачное веретенообразное щупальце и коснулось крыши спального корпуса. В ночной тишине ветки деревьев громко застучали в окна. Одно из них распахнулось, и сквозняк пронёсся над десятком кроватей, в которых спали ребята из первого, старшего отряда, в состав которого входили и те, кто месяц назад сдал выпускные экзамены в средней школе и перешёл в девятый класс.

Я проснулся от какого-то тревожного чувства, которое иногда остаётся после тяжёлого сна: ты точно знаешь, что он был, этот сон, но его детали полностью выпадают из памяти. Гулко билось сердце, подушка под головой была влажной от пота. Но как я ни пытался вспомнить, что же было со мной во сне, мне никак не удавалось восстановить в памяти тот призрачный мир параллельного состояния. Единственное, что было абсолютно ясно, так это то, что сон сам по себе был жизненно важен для меня и для моего будущего.

Я осторожно поднялся и сел на краешек кровати. Бегающие по комнате тени от ветвей за окном постепенно успокоились и застыли, причудливо расписав интерьер, словно полотно сюрреалиста. Вокруг снова воцарилась сонная тишина. Надев спортивный костюм, я распахнул окно и бесшумно выскользнул на улицу.

Тропинка, шедшая вдоль корпуса, вела через лес к неширокой речушке с песчаным дном и кристально чистой водой. Странно, но как я ни пытался, так и не смог вспомнить её название. Через несколько минут я ощутил, что воздух стал ощутимо более влажным, а вскоре тропинка под ногами резко оборвалась и перешла в пологий песчаный берег. Передо мной в светлом зеркале воды зыбко струился диск полной луны. Я сел на едва приметный бугорок, покрытый мягким мхом, и, обхватив колени руками, стал припоминать, что же мне привиделось в том сне, и что так испугало.

Постепенно, как на поверхности проявляемой в ванночке фотобумаги, что-то стало вырисовываться в моём сознании. В памяти всплыла извилистая тропинка, бегущая между деревьями. Её пересекает неглубокий ручей, дно которого усыпано разноцветной галькой. Туман, из которого выплывает длинная и узкая поляна, больше похожая на старую просеку. На дальнем конце её виднеется оплывший от времени ров слишком правильной формы для того, чтобы быть естественным образованием, и невысокая насыпь перед ним. Я пытаюсь идти к этому рву, но что-то вязкое не пускает, удерживает меня. Мне трудно дышать, но я упорно иду вперёд. На очередном шаге что-то вспыхивает у меня под правой ногой, я даже ощущаю силу удара, пронзившего всё моё тело, и вслед за этим оранжевое пламя вырывает меня из той реальности.