Дверь в Зазеркалье. Книга 1 - Страница 131

131

Мы взяли кредит в банке под бизнес-проект, я слетал на Тайвань и вернулся оттуда с подписанным контрактом. Оказалось очень непросто в нашей системе организовать поставки из-за рубежа, ещё сложнее было перевести туда деньги. Пришлось незапланированно менять статус фирмы, организовывать оффшорное предприятие, открывать подобие магазина. Но, наконец, всё осталось позади, и на арендованный склад прибыли две первые фуры с оргтехникой. К этому времени у нас уже были подписаны контракты на её поставку. Прошло два месяца, и склад был пуст. Так мы заработали свои первые деньги.

По меркам нашего города это были неплохие деньги. Мы вернули кредит банку, оставшиеся пустили в оборот, и вскоре процесс стал непрерывным. Спустя год я уже имел возможность нанять бригаду и перестроить наш дом. Теперь это было современное жилище: красивое, удобное и комфортное. Я помню, мама была просто счастлива. Всё шло хорошо, даже очень хорошо, но потом она заболела. Я поместил её к лучшим онкологам, но было поздно, и вскоре она умерла, оставив мне письмо к отцу.

Я похоронил маму на сельском кладбище и стал чаще бывать в нашем новом доме. Мне не хватает её, скажу вам откровенно. Меж тем дела на фирме шли неплохо, и мы уже думали о том, как создать то самое подразделение, о котором шла речь с самого начала. И вдруг нам предлагают контракт на поставку большой партии техники, не просто большой, а очень большой. Таких денег у нас на тот момент не было. Мы приобрели в собственность офис, купили машины, квартиры. Короче, денег было мало, а реализация такого контракта меж тем могла бы помочь нам серьёзно подняться.

Как глава фирмы, я обратился в тот же банк, где мы обслуживались. Неожиданно, ссылаясь на финансовые проблемы, мне отказали. Та же ситуация была и в других банках нашего города. Не помогли даже имеющиеся на руках контракты и наша хорошая финансовая репутация. Казалось, что мы в глухом тупике, и все наши мечты о больших деньгах не более, чем мыльный пузырь.

Но однажды утром Сева Морошкин, один из наших учредителей, сказал, что знает фирму, которая под разумные проценты даёт краткосрочные кредиты. Не надеясь на удачу, я договорился о встрече с руководством этой структуры. Представлял её некто Ворчанов Владимир Иванович. Это был довольно крупный мужчина лет, примерно, пятидесяти с непроницаемым лицом и тяжёлым взглядом. Мне он сразу не понравился. Я даже решил про себя, что откажусь от кредита при первой возможности, но к удивлению его юрист и бухгалтер, присутствующие на встрече, сразу сказали, что не видят подводных камней. Владимир Иванович выслушал их мнение, спросил меня, устраивают ли нас их условия, и дал добро на выдачу наличных денег.

Меня просто обескуражила эта простота решения проблемы. Проценты за кредит были действительно практически нулевые в течение первых двух месяцев, но затем резко, просто до неприличия, возрастали. Подобная ситуация уже тогда должна была меня насторожить, но наши операции с зарубежными партнёрами обычно укладывались в две-три недели, и эти два месяца форы притупили мою бдительность. Короче, мы взяли этот кредит.

Товар из Тайпея был отгружен буквально на следующий день. Через двенадцать дней он прибыл в Москву, а ещё через неделю оказался в нашем областном центре, то есть, по сути, в конечном пункте назначения.

Обычно доставкой его оттуда к нам в город занималась привычная для нас транспортная контора, но именно в эти дни у неё не оказалось свободных автомобилей, хотя договоренность об этом имелась ещё две недели назад. Но, мало ли, всякое ведь случается с грузовиками в пути. Сева быстро нашёл другую фирму, и транспорт ушёл за нашим товаром. К вечеру со станции мне позвонили и сказали, что четыре наши фуры загружены и отправлены. Мы все вздохнули с облегчением и выпили по поводу так удачно протекающей операции. Но, как оказалось, радость наша была преждевременной. В город фуры так и не пришли. Четыре тяжёлых грузовика словно в воду канули. Они просто исчезли, не оставив ни следа.

Это была катастрофа. Мы обратились в милицию, там завели дело и стали неспешно вести расследование. Я подъехал к Молчанову, объяснил ситуацию. Он выслушал, посочувствовал, но при этом попросил чётко выполнить все условия соглашения. Мы заплатили следователю, ведущему это дело, но процесс поиска пропавшего транспорта от этого не стал более успешным. Вскоре тяжело заболел Сева Морошкин. Родители увезли его сначала в Донецк, а затем в Москву. Второй мой партнёр не выдержал психологического прессинга и как-то ночью исчез, оставив записку с просьбой не судить его слишком строго. Так я остался один на один с нашими общими проблемами.

А через месяц ко мне в офис пришли люди Ворчанова. По внешнему виду и поведению это были явно бандиты. Они сказали, что ситуация по их мнению безнадёжна. Фирму придётся переписать на иных владельцев в счёт долга, но этого мало, всё имущество её учредителей – дома, квартиры, машины – всё должно пойти на погашение полученного кредита. Без их позволения я не должен был покидать город. В тот же день в нашем доме поселились два наглых типа, и жизнь моя превратилась в один непрекращающийся кошмар. Я не стану описывать его подробно, противно даже вспоминать. Единственное, что мне удалось сделать, так это договориться с Ворчановым о том, что у меня есть те самые оговоренные в контракте первые два месяца, когда проценты за пользование кредитом можно было, по сути, не принимать во внимание.

Я уже совсем был в отчаянии, как вдруг несколько дней назад случайно в кафе встретил того самого следователя, который вёл дело о пропавших грузовиках. Его звали Игорь Петрович Рогов. Я подсел к нему за столик, мы выпили и разговорились. Вначале он просто посочувствовал моему положению, а потом, уже уходя, вдруг расчувствовался, похлопал меня по плечу и произнёс неожиданную фразу:

131